×

События

Выступление в передаче «Успех» на радио «Эхо Москвы»

11 / 06 / 2007

Часть 1 - MP3

Часть 2 - MP3

КСЕНИЯ ЛАРИНА: Мы сейчас всех запутаем. Хотя приятно, конечно, так подергаться под какую-нибудь музыку.

ЛАЙМА ВАЙКУЛЕ: Хороший же текст. “Часы переведем назад”. Как хотелось бы перевести.

К. ЛАРИНА: Да, да, да. Но к нам это не имеет никакого отношения.

Л. ВАЙКУЛЕ: Но хотелось бы часы перевести назад все равно.

К. ЛАРИНА: Лайма Вайкуле здесь в прямом эфире. Это, правда, это Лайма Вайкуле. Добрый вечер, Лайма.

Л. ВАЙКУЛЕ: Здравствуйте. Добрый вечер.

К. ЛАРИНА: А кто поет там, мы не знаем, и знать не хотим. Давай, мы все-таки найдем Лайму Вайкуле, где-то же она есть, в конце концов, правда же. Всех запутали.

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, это проблема всех певцов, которые поют в живую. Поэтому у них всегда с фонограммами проблема.

К. ЛАРИНА: У нас сегодня, к сожалению, не случилось послушать новый альбом. Поэтому, вот мы сегодня лихорадочно собираем из подбора, что называется. Ну, найдем, все равно.

Л. ВАЙКУЛЕ: Да. Я могу сегодня уже, наверное, выпустить пару дисков совсем новых песен, которые никто не знает. Некоторые даже я забыла.

К. ЛАРИНА: А что у Вас сейчас новое записано?

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, мне очень понравилась естественно работа с Раймондом Паулсом и Михаилом Таничем. Всегда Танич говорил: Лаймиа, я тебя не понимаю… Он вдруг пишет мне какой-то бокал или что-то такое. Это вообще не про меня. Я говорю: это не я. Какой-то там французский городок. Я говорю: это тоже не я. Дайте мне что-нибудь человечное такое про жизнь. Вот это я. И когда мы напились… это я так громко. Чтобы люди понимали, на самом деле просто в один прекрасный день мы поняли друг друга, и появилась песня. И потом еще одна. И я их произношу, и я понимаю, что я говорю, это я говорю, а не за меня кто-то другой. Вот это очень ценно. Это же огромное счастье петь и говорить то, что ты думаешь. И кто ты есть. Поэтому мне всегда говорят: Лайма загадка. И не такая уж загадка. Просто, очевидно, репертуар не мой.

К. ЛАРИНА: А сегодня много загадок для Вас в современном шоу-бизнесе нашем?

Л. ВАЙКУЛЕ: Я не очень увлекаюсь. Я не слежу особо, прямо скажу.

К. ЛАРИНА: Ну, они же как-то мелькают перед Вашими глазами.

Л. ВАЙКУЛЕ: Они вот и мелькают. Они мелькают и пусть они себе мелькают. Я считаю, что для того, чтобы человек стал действительно певцом, которого знают, почитают, жалко слушателя. Потому что певец должен быть личностью. И это самое главное. У него должен быть стержень. Если есть стержень, значит, есть человек, которого ты уважаешь. Он может не нравиться, репертуар может не нравиться. Но кто-то найдется, кто будет любить. А все остальное – такое навешивание лапши на уши. А если это делать часто и постоянно, то Вы начинаете верить. Ну, как реклама – двигатель торговли. Но вот сейчас мы в той же ситуации.

К. ЛАРИНА: Но, тем не менее, собирают, не самые лучшие собирают огромные аудитории по городам.

Л. ВАЙКУЛЕ: Вот я и говорю: реклама – двигатель торговли.

К. ЛАРИНА: Ну, неужели так люди готовы обманываться. Или людям все равно?

Л. ВАЙКУЛЕ: Я думаю, что, очевидно, они готовы. Потом это навязано. Все же телевидение, радио, они делают свое дело. Сегодня это уже шоу-бизнес. Раньше у нас называлось эстрада там, как-то еще. А сейчас звезды все и шоу-бизнес. Вот и получите.

К. ЛАРИНА: А Вы звучите где-нибудь на радио?

Л. ВАЙКУЛЕ: Я не думаю. Во всяком случае, я за этим не слежу. И на радио не хожу и не предлагаю. И мне кажется, они сами должны звонить и искать меня. Если им это не интересно, ну, пусть они слушают то, что они хотят слышать.

К. ЛАРИНА: Нам будут звонить сегодня, надеюсь, поклонники Лаймы Вайкуле. Я напомню наш телефон.

Л. ВАЙКУЛЕ: Пусть звонят и враги. Это тоже интересно.

К. ЛАРИНА: Мы ко всему готовы.

Л. ВАЙКУЛЕ: Это самое интересное, на самом деле.

К. ЛАРИНА: Мы готовы ко всему и про все. Не обязательно про музыку. Слава Богу, есть, о чем поговорить с Лаймой Вайкуле. 363-36-59 – телефон прямого эфира, которым мы обязательно воспользуемся. Ну, и естественно SMS напомню номер, туда тоже можно отправлять Ваши телеграммы с вопросами. +7 985 970-45-45. Ну, давайте, мы уже услышим песню в исполнении Лаймы, а затем продолжим наш разговор.

ПЕСНЯ

К. ЛАРИНА: Лайма Вайкуле у нас в гостях. Как хорошо. Так музыки не хватает в нашей жизни, ужасно просто. А вот Вы, кстати, для души, что слушаете дома? Классику, небось?

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, для меня любимая певица Ренди Крафорд.

К. ЛАРИНА: Я даже не знаю, к своему стыду.

Л. ВАЙКУЛЕ: Ее мало кто знает, наверняка. Она поет, как бог. И если ее слышать, то думаешь, что это красивая девушка такая эмоциональная. А это такая полная американская, черная певица, а поет, как ангел, божественная певица.

К. ЛАРИНА: Джазовые вещи поет, да?

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, приджазованная, можно так сказать.

К. ЛАРИНА: Надо же, надо запомнить. Еще раз скажите.

Л. ВАЙКУЛЕ: Ренди Крафорд. Это действительно хорошая певица.

К. ЛАРИНА: Здесь у нас есть вопросы, которые пришли на наш интернет сайт. Самые разные, Лайма, вопросы. Давайте, я прямо начну их задавать, потому что здесь очень многие вещи, которые я хотела Вас спросить. Вы постоянно выступаете в России. Как к этому относятся Ваши власти и публика. Я в свое время Йак Йола вынужден был отказаться от гастролей в России. Ну, здесь я так понимаю, имеется в виду, что… Вы гражданка Латвии, да?

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, да.

К. ЛАРИНА: А российское гражданство у Вас есть?

Л. ВАЙКУЛЕ: А мы не имеем права иметь два гражданства.

К. ЛАРИНА: Т.е. Вы гражданка Латвии, да?

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, это то, с чего мы начинали. Что у певца, вообще у человека, который хочет что-то сказать и выходит на сцену, у него должен быть стержень. Мы с этого начали наш разговор. И я позавчера была в Грузии, в Тбилиси. И Вы знаете, я вдруг им говорю, что, давайте, жалко здесь нет бокалов. Мы бы сейчас выпили бы за, наверное, я уже не помню, что я говорила. Но смысл такой. За силу русского языка, за Россию, которая дала нам возможность общаться. Понимаете, и это очень хорошо восприняли все. Хотя я знаю, что политический сегодня конфликт какой-то. Не хочу даже в политику влезать.

К. ЛАРИНА: А Вы этим вообще не интересуетесь?

Л. ВАЙКУЛЕ: Я взрослый человек, поэтому я не могу этим не интересоваться. Я бы тогда дебил была бы.

К. ЛАРИНА: Вы же видите просто, какие тяжелые отношения у нас со всеми. Со всеми бывшими республиками.

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, смешно, много лет назад я работала в Америке в компании Эмсиайджиарпи. И видеофильм российский снимал обо мне фильм. И я там встречалась с журналистами американскими, которые… Ну, мы жили тогда при Советском Союзе, и естественно, Америка – это было что-то такое божественное. Там должен быть рай. Для меня, когда я ехала в Америку, я думала, ехала в рай, точно. И потом, когда я увидела эту грязь. Я приехала весной. Много ветра в Нью-Йорке, бездомные. И все равно я этому журналисту говорю. Начали говорить про политику. Они говорят: ну, в общем, политика плохая, все. Я говорю: да, у нас политики плохие, у Вас хорошие. А он говорит: Лайма, не бывает политиков хороших или плохих. Политики, они всегда плохие. И к этому надо привыкать. Я тогда не понимала, как они в этом раю, я еще не успела увидеть все, так думают. Сегодня я это понимаю. Потому что политика – это все же игра. Это как шахматы. Поэтому нельзя об этом… Сегодня я это понимаю. Потому что я стала взрослым человеком.

К. ЛАРИНА: Но, тем не менее, дома к Вам относятся нормально люди? Или Вас считают, что Вы русским продались?

Л. ВАЙКУЛЕ: Много было, очень много было по началу статей. Ну, сегодня, например, они пишут: российская певица Лайма Вайкуле. Но меня это совершено не волнует. Потому что я всегда говорю: ну, а кто Вы такой, чтобы судить обо мне. Вы меня не знаете. Это относится к журналистам. Вы меня не знаете. Вы вообще ничего не знаете, а у Вас такое мнение. А у меня другое. Я никогда не брошу друзей, которые сегодня, может быть, неугодны кому-то. Поэтому я пела в России, я пела на русском языке, который был понятен шестой части суши земного шара. И я не собираюсь сегодня что ли поменять. Естественно, Латвия моя родина, я за нее переживаю. Но Россия, которая дала мне так много, где у меня так много друзей, где я состоялась, как популярная певица, я никогда не стану говорить, что сегодня в России, Россию я не люблю для того, чтобы кто-то меня полюбил в Латвии.

К. ЛАРИНА: А Вы там даете концерты?

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, я даю концерты. Больше того, я прихожу. Это так часто бывает, на цветочный рынок или просто на какой-то там… У нас просто много цветочных рынков. И меня все узнают и относятся ко мне очень доброжелательно. Больше того, наш президент вот сегодня у нас уже новая… Но еще нет, еще Вика Фрейберга. Совсем недавно я была приглашена на такой прием, где мы с ней поговорили очень тепло. И я не думаю, что для любого нормального человека, они, конечно, понимают, что они должны были бы давать мне орден за то, что я несу наше имя Латвии, даже мое имя Лайма, может быть, кто-то из российских людей, или казахских, или, не знаю, туркменских, назвали своего ребенка. А мое имя хорошее. Обычно говорят, что имя приносит удачу. Я знаю, что мое имя мне приносило всегда удачу.

К. ЛАРИНА: Вот как раз по поводу Грузии. Каха нам пишет: “Здравствуйте, Лайма. Вы на прошлой неделе были в Тбилиси. Там на Вашем концерте присутствовали мои друзья. Вы были всегда восхитительны. Но в тот вечер особенно. Лайма, я знаю, что Вас очень любят в Грузии. Извините, за иронию, это не в Ваш адрес. Просто интересно, не отравились ли Вы грузинским вином и боржоми, находясь в Грузии?”

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, я даже жива после латвийских шпрот. Поэтому все нормально было со всем. И все же понятно. Мне кажется, мы сегодня будем говорить о том, что курица в Америке хуже, чем у нас. Если я совсем недавно узнала, что, оказываете, дорогие слушатели, послушайте меня, я была в шоке. Что я помню у хозяев, у которых я жила, я думала, что она моя бабушка, мне было три года. У нее были курочки. И я жила там долго. Поэтому помню, что курицы жили там 3-4-5 лет. А сегодня мне вдруг ветеринар сказал, что курицы живут сегодня, если ее не зарезать, я боюсь ошибиться, но на 62-й день, то она потом сама умрет. Понимаете, да, разницу, что ее кормят типа антибиотиками, еще какой-то заразой. Представьте, что мы едим. Так что там можно говорить про боржоми, про шпроты, вино и про все остальное. Прекрасно мы едим отраву. И давайте будем запивать его грузинским вином и заедать латышскими шпротами. Да еще заодно эстонским каким-нибудь, не знаю, что они там издают.

К. ЛАРИНА: “Лайма, – пишет нам Гулихан, – то что Вы изысканная, очень элегантная, не подвергается сомнению. То, что Вы единственная из женщин являетесь эталоном красоты, бесспорно. Скажите, пожалуйста, это в Вас природа, гены, труд или все вместе?”

Л. ВАЙКУЛЕ: Вы не видели меня без грима.

К. ЛАРИНА: Нет, без грима прекрасно Вы выглядите.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

К. ЛАРИНА: Не лукавьте, не надо, нормально все.

Л. ВАЙКУЛЕ: Хорошо, да.

К. ЛАРИНА: Это все благоприобретенные качества?

Л. ВАЙКУЛЕ: Я хочу сказать, что пластику я еще не делала. Единственное, что я могу сказать. А все остальное, знаете, на вкус и цвет товарищей нет. Поэтому кому-то я нравлюсь, Вы мне тоже нравитесь. Естественно моментально. Так что спасибо за комплимент.

К. ЛАРИНА: Ну, а работоспособность это откуда? Воспитание?

Л. ВАЙКУЛЕ: Вот я только что Вам говорила, пока мы не включили микрофон, что у меня есть друзья, которые занимаются нетрадиционной медициной, и не только медициной, наукой и т.д. И мне снимали ауру, и я когда ее увидела, я зарыдала, потому что это было ужасно. Я просто видела в книжке до того, какие бывают страшные, и моя была страшная. Так что с энергией у меня полная беда, оказывается.

К. ЛАРИНА: Т.е. Вы так в себя легко впускаете все, получается. Открытая.

Л. ВАЙКУЛЕ: Я отдающая. Есть люди, которые как-то я помню, Алла Пугачева сказала, что я выхожу с головной болью, а ухожу со сцены, у меня голова не болит. У меня совсем другая история. Я выхожу на сцену совершенно здоровая, а ухожу, как выжатый лимон. Поэтому я, наверное, отдающая. Надо учиться как-то ее сохранять. Так что, дорогие слушатели, говорите мне хорошее, мне и без Вас тошно.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Будем говорить только хорошее. Давайте, мы споем песенку еще. У нас тут стоит песенка, которая называется “Старый дом” Розенбаума?

Л. ВАЙКУЛЕ: Это Саши Розенбаума. Мне кажется, это хорошая песня.

ПЕСНЯ

К. ЛАРИНА: Ну, вот похоже на “сама тайм”, я сразу это услышала.

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, это специальная цитата. Я сама придумала, взяла. На самом деле, со мной поет “Акапелла экспресс”, замечательный ансамбль. И это акапелльное пение. Поэтому это без инструментов. Все инструменты изображают голоса. И этим, может быть, не только песня Розенбаума Саши, что немало важно, песня мне очень нравится. И еще они, конечно, сделали такое немножко приджазованную. приятную, мне кажется, песенку.

К. ЛАРИНА: Как Вы себе партнеров выбираете? Вот когда Вы дуэтом с кем-то поете?

Л. ВАЙКУЛЕ: Это должно нравится, во-первых, репертуар, во-вторых, сам человек. Во всяком случае, сегодня. Или должен быть любопытный такой альянс.

К. ЛАРИНА: Я понимаю, когда старые там друзья, с которыми просто уже жизнь прожита. Это уже понятно.

Л. ВАЙКУЛЕ: Это другое. Это вечерника какая-нибудь.

К. ЛАРИНА: А когда вот какие-нибудь совершенно необычные для Вас люди новые…

Л. ВАЙКУЛЕ: Вот, например, лауреат фестиваля “Новая волна” такой Джей Стивер, Мальчик, который учился в школе у преподавателя Стива Вандера, который просто талантливый человек. И естественно ему пробиться почти нереально. Он слишком хорош. Вот я его беру на концерт, пою с ним. Когда появился “Чай вдвоем”, я помню, как чайников на конкурсе… там были пять мужчин и я одна женщина в жюри. И я за них очень, можно сказать, воевала. И мне хотелось просто доказать, что они изначально, они могут работать на сцене. Они могут многим не нравиться, не важно. Но они могут. Они музыкальные ребята. Дальше уже дело вкуса, и что они из себя представляют сами. И вот так появились дуэты. И они тоже со мной проездили год. Просто чтобы доказать. Это, наверное, уже мои грехи сработали.

К. ЛАРИНА: Ну, что же, я напомню еще раз. У нас Лайма Вайкуле здесь в прямом эфире. Сейчас мы слушаем новости. Потом продолжим нашу творческую встречу. Я уже подключу наших слушателей к разговору с помощью телефона прямого эфира. Напомню его 363-36-59.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Ну, и в гостях у нас сегодня Лайма Вайкуле. Ну, и сейчас мы будем слушать Вас по телефонам прямого эфира. Я напомню, номер 363-36-59. А потока еще вопрос от меня. Все-таки, Лайма, не обидно, что вот, например, сегодня для того, чтобы успех получить такой полноценный, достаточно попасть куда-нибудь в программу “Дом-2″, или на какую-нибудь “Фабрику звезд”. И очень быстро чего-то такое слепить и выйти уже на концертный зал “Россия”. Вы прошли путь. Путь очень жесткий путь, настоящую школу и жизни, и профессиональную школу. Прежде, чем попасть на профессиональную сцену. Не обидно, что сегодня другое время?

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, мне не обидно. Потому что мне не завидно. Понимаете, если бы я так переживала, что кому-то это удалось легко, то тогда мне бы надо было целый день переживать. Не обидно. Больше того, жалко ребят, которые сегодня так обманываются, потому что взлетать легко, потом очень больно падать. Все же человек, который состоялся сам, и отдал этому какое-то время жизни, и опять-таки стержень у которого есть, он все же понимает, что это в какой-то степени судьба. Плюс пионерское “всегда готов”, значит, большой труд и большая работа. И только потом успех. И ты понимаешь, что всему хорошему есть конец. Я думаю, что вот эти ребята, они могут потом, может быть, много проблем. Именно психологических, может быть, даже психических. Поэтому я им не завидую. И не завидую публике, которая сегодня получает этот продукт. Я помню, как я приехали из Америки. И как раз в гостинице “Россия” я тогда жила. У меня были концерты. А до меня работал “Лаковый май”. И я проснулась от того, что кто-то орал: Петя, Вася! Все кричали страшно. Я не знала их имена. Не знаю и знать не хочу. Но я подумала, что же такое, что за гипноз? И мне стало так обидно за нашу молодежь. Если там, например, на Майкле Джексоне поклонники теряют сознание, что тогда у нас на “Ласковом мае”. Я не против “Ласкового мая”, замечательно, дети, все хорошо. Но музыка, музыка. Значит, мы деградируем. И это страшно. Вот это страшно.

К. ЛАРИНА: Ну, подождите. “Ласковый май” все-таки был сколько лет назад? Лет 15, наверное, назад, да?

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, это как самый, как очень большой пример.

К. ЛАРИНА: У каждого поколения есть своя дребедень. Правда?

Л. ВАЙКУЛЕ: Вот я Вам об этом и говорю.

К. ЛАРИНА: И у каждой дребедени есть своя публика. Никуда от этого не деться.

Л. ВАЙКУЛЕ: Было обидно, что нашей дребеденью был “Ласковый май”, а у американской все же Майкл Джексон с качественной музыкой.

К. ЛАРИНА: Ну, тут уж можно позавидовать. Потому что у них все-таки поп-музыка, если мы говорим про поп-музыку. Даже возьмите эту несчастную Бритни Спирс, все равно…

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, не надо, берите Стинга. Берите Мадонну. Это тоже поп-музыка. И Майкл Джексон поп-музыка.

К. ЛАРИНА: Так люди там на сцене умирают. Они себя истязают, прежде чем выйти на публику. Или это голос, или это невероятные какие-то харизматичные артистические данные. Либо то, что сделал Мадонна с собой, как она из себя артистку сделала, прежде всего. Все по-настоящему, все по живому. Я уж не говорю про присутствующих. Я помню, очень хорошо помню, когда вот первые появления Лаймы Вайкуле на профессиональной сцене в Москве. Еще в “Юрас перле”, когда этот шлейф тянулся, когда ездили, я помню, туда ездили специально из Москвы смотреть на Лайму Вайкуле в какой-то Юрмале кабак, где танцует и поет потрясающая совершенно артистка. Это я помню прекрасно.

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, а я помню со всеми артистами знаменитыми, многими уже ушедшими из жизни, я как раз познакомилась там. И они меня знали с того времени.

К. ЛАРИНА: Приезжали на Вас смотреть, конечно. Да, это удивительно.

Л. ВАЙКУЛЕ: Это было очень приятно. Это было такое хорошее время, в то несвободное время была настоящая свобода в творчестве для меня. Я сама ставила, я пела фирменную музыку. Просто только тексты переводили на…

К. ЛАРИНА: Т.е. такой свой собственный театр.

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, именно так. И появление мое здесь, это было, помню как сейчас “Мухоморы”. И меня приглашали сниматься в новогодний “Огонек”. А я говорила: я не могу, у меня репетиция. Я сегодня вспоминаю, мне смешно. Потому что мне казалось… я трудоголик. Это тоже не очень хорошо. Я думала: я буду пропускать репетицию из-за какой-то съемки.

К. ЛАРИНА: А “Юрас перле” сейчас существует?

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, там даже не осталось ни одного камня от того здания.

К. ЛАРИНА: Т.е. все снесли, да.

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, и такая была эпоха. Я помню, я застала самый последний момент, когда туда приходили красивые люди, богатые, или артисты, или известные, знаменитые, и в вечернем костюме. Это был такой выход в люди. Потом уже этого всего не было. Уже стало там не интересно.

К. ЛАРИНА: Ну, что, давайте, мы послушаем слушателей наших. Еще раз напомню номер телефона 363-36-59. Несколько звонков от аудитории. Лайма Вайкуле Вас слышит. Она в наушниках. Ало, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Л. ВАЙКУЛЕ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот я бы хотел сказать пару слов Лайме.

К. ЛАРИНА: Пожалуйста.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте, Лайма. Я Вам хочу поклониться низко в ноги не только, как певице, не только как блестящей леди, но и как человеку, который имеет душу. Т.е. относится гуманно к животным.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Я очень низко, низко кланяюсь Вам. Большое Вам спасибо. Ибо Вы одна из немногих, которых надо беречь, лелеять и ценить.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Вам спасибо.

К. ЛАРИНА: Спасибо.

Л. ВАЙКУЛЕ: Необычно, что мужчина об этом говорит. Обычно, говорят, придурочные тетки, или кто-то там еще. Я помню, как одна подруга моя сказала: Лайма, у меня двое детей, но свою собаку я люблю больше. Я говорю: ой, не говори такое. Наденька, что ж ты говоришь. Она естественно, это нельзя воспринимать впрямую. Надо быть просто идиотом, чтобы это воспринимать впрямую. Что она своих детей любит меньше. Я помню еще одну, внучка нашего первого президента Латвии Чакста, это ангел, не человек. Редкой человечности вообще женщина, которая, например, не жалела своего времени. В субботу, воскресенье она ходила кормить рядом людей пожилых, которые, например, не могли, может быть, себя прокормить. Про нее можно говорить, это целая передача. Мы только… Я хочу сказать, у нее тоже трое детей, она говорила: Лайма, лучше бы я родила семеро собак. Не потому что… У нее замечательные дети. Это тоже надо понимать. Эти все фразы не имеют прямого значения. И если говорить сегодня о животных, о собаках, о диких животных, то, мне кажется, насколько люди не понимают, что вырастет хорошее поколение. Нужно всего лет 15. И приучить их любить, ну, мы говорим про собак, на самом деле, про любое животное идет речь. Он не обидит человека. Тот человек, который любил животных, он навряд ли, во всяком случае, в меньшей степени сможет обидеть человека.

К. ЛАРИНА: В чем вот Ваша любовь выражается к собакам…

Л. ВАЙКУЛЕ: Это случилось…

К. ЛАРИНА: В том, что Вы помогаете приютам каким-то. Или что?

Л. ВАЙКУЛЕ: Я не люблю говорить о том, что я делаю.

К. ЛАРИНА: Интересно.

Л. ВАЙКУЛЕ: Мне неприятно говорить о том, кому я чего помогала. Я это делаю от души. И все, что могу, я больше не делаю, чем делаю. Поэтому говорить о том, что я делаю просто стыдно. Например, бельки, которых убивают сегодня. 1000 долларов стоит зарплата людей, которые убивают бельков.

К. ЛАРИНА: Бельки это кто? Зайцы?

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, нет. Это дети в море живут…

К. ЛАРИНА: Котики какие-нибудь? Морские животные.

Л. ВАЙКУЛЕ: Котики. А бельки они просто белой шерсти и маленькие, малыши. Раньше их забивали палками, чтоб шкуру не попортить. Сегодня их морят голодом, чтоб тоже не попортить шкуру. Мне не повезло. Я увидела фильм. Эти мамы плачут, как мамы. А дети, как дети. И вот мне кажется, если человек, который будет жалеть этих бельков, он не сможет сделать плохое человеку. Поэтому есть в этом смысл. И мне кажется, это чисто государственное дело заботиться об этом. Мы все не знаем, какое знамя, куда нам повести молодежь. А я предлагаю, просто стать хорошими людьми. Прекрасная, мне кажется, идея. Вот начните с животных.

К. ЛАРИНА: У Вас много животных в доме?

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, у меня только три собаки.

К. ЛАРИНА: А вот Вас же нет все время. Вы же все время в разъездах. Кто с собаками?

Л. ВАЙКУЛЕ: Да. Моя первая собака ездила со мной, ротвеллер Кенди. А эти собаки трое, и мои домашние присматривают за ними. Каждый день я созваниваюсь с моей мамой. Я живу с мамой, потому что я как на востоке, глубоко уважаю людей старше меня. И взрослых людей и заслуженных всегда называю на Вы. Маму называю на ты, но я отношусь к ней на Вы. Я ее очень люблю, с ней живу. И каждый раз наши разговоры, мы созваниваемся с ней каждый день. И естественно мы заканчиваем: ну, как дети? Имеется в виду три собаки. И не потому что я сумасшедшая женщина, которая не любит детей. Как мне в одном интервью сказали…

К. ЛАРИНА: Так говорят про Вас?

Л. ВАЙКУЛЕ: Меня вдруг спросили. Это надо быть просто безумным человеком, чтобы у собачника спросить: не любите Вы детей. Я обожаю детей. И проблемы детей, я только каждый раз удивляюсь себе. Что я такая распрекрасная, обо мне говорят хорошие слова. А я только думаю, что я не достаточно хороша. Потому что я помню одну передачу, которая на утро меня удивила. Я думала, какая же я плохая. Показали детский домик где-то в России, где ребенок говорил. Вот о чем бы ты мечтала? Они голодали, дети. Он говорит: о манной каше. Я с трудом заснула. У меня есть снотворное, оно мне помогает отрубаться от всех этих жизненных проблем. И утром, когда я проснулась, конечно, прослезилась и думала: почему я не улетела? Почему? А потому что у меня недостаточно администраторов, людей, которые бы мне сказали. Была передача такая, номер детского дома такой. Вот тебе билет, лети. Вот этого мне не хватает. Очевидно, мне просто вот то, что ауру я снимала, не хватает энергии. Поэтому если мы плачем вместе, этого недостаточно. Надо действовать. Вот это самое главное.

К. ЛАРИНА: Ну, знаете, на сегодняшний день и плакать вместе уже почти подвиг. А то что-то уже никто ни не плачет.

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, нет. Надо действовать. А потому что надо жалеть животных. Чтобы суметь плакать вместе с людьми.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Лайма Вайкуле здесь у нас в студии. Давайте, я еще раз включу телефон. Ало, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Талантливая Ксения, восхитительная Лайма, меня зовут Асаф Фараджев.

К. ЛАРИНА: Ой, здравствуйте, Асаф.

Л. ВАЙКУЛЕ: Здравствуйте.

А. ФАРАДЖЕВ: Лайма, этим летом будет ровно 25 лет с тех пор, как я нарочно приезжал в “Юрас перле” слушать и смотреть на Вас.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

А. ФАРАДЖЕВ: Я помню, как я умолял Вас дать возможность записать песню “Веракока”. И как Вы запретили, сказали, что Паулс не разрешает. Но в этот вечер Вы отмечали день рождения Вашего мужа. Вы налили мне полстакана водки. И только после этого сжалились. И я записал на кассету, на какой-то старый советский магнитофон…

Л. ВАЙКУЛЕ: Удивительно.

А. ФАРАДЖЕВ: “Веракока”,

К. ЛАРИНА: “Веракока”, да. Это потом Валерий Леонтьев спел.

А. ФАРАДЖЕВ: Если бы сегодня можно было вернуть то лето, и Вас с этой песней, я бы отдал часть хорошего в своей жизни.

Л. ВАЙКУЛЕ: Ох, тогда бы я не налила Вам, я бы выпила вместе с Вами. А в то время я не пила, не курила. Я считала, что только спорт, и спорт и работа. Сегодня понимаю, что есть разные краски в жизни.

А. ФАРАДЖЕВ: Я просто должен сказать уже не лично Вам, а тем, кто слушает этот эфир, что 25 лет назад Лайма была предвестником тех ветров, которые задули позже. Она была уже тогда очень большой актрисой. Она не была певицей. Она была большой актрисой. И для меня эталоном является Каллас. И на эстраде есть свои Каллас. Т.е. есть цели, которые ставят перед собой люди с художественными интересами. Скажем так. Дело не в технике, дело даже не в великолепной внешности Лаймы, дело в том, что она актриса от рождения. И все, что она делает, имеет художественную цель. И уже тогда это было так очевидно, что действительно десятки и десятки людей брали билет на Ригу, ехали в Юрмалу и проводили эту незабываемую ночь только ради одного, чтобы посмотреть это очень талантливо поставленное Лаймой шоу, где она была солисткой, премьершей, примой.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

А. ФАРАДЖЕВ: Огромное спасибо за те летние ночи.

К. ЛАРИНА: Спасибо.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо большое.

К. ЛАРИНА: Спасибо большое, Асаф. Асаф Фараджев, я объясню нашим слушателям, он театральный человек, много лет работает в театре у Романа Виктюка, заведует музыкой во всех смыслах этого слова. Про музыку знает все. Поэтому я думаю, что дорогого стоят замечательные слова, которые Асаф сказал сейчас в нашем эфире. Спасибо большое.

Л. ВАЙКУЛЕ: Действительно, спасибо большое.

К. ЛАРИНА: Следующий звонок. Ало, здравствуйте. Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый вечер. Это Анавит из Москвы. Я хочу сказать Вашей гостье сегодняшней, что я ее впервые слышала в далеком в 1979 году в “Юрас перле”. И за долгие годы она сохранила и развила свой неповторимый стиль. И у нее есть очень редкое качество. Это чувство меры. И ясность целей. Я ей хочу пожелать, чтобы у нее было благополучие. И ей было комфортно в этой жизни. Она этого заслужила.

К. ЛАРИНА: Спасибо, Анавит.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо большое.

К. ЛАРИНА: Слушайте, вот уже не первый наш слушатель говорит о том, что у Вас ясные цели. Какая у Вас цель, скажите нам, Лайма.

Л. ВАЙКУЛЕ: Вы знаете, как-то я у своего крестного отца, он владыка Виктор, спросила. Ведь не грешно ли то, что я пою и то, что я делаю. Не грех ли это? И он сказал: если ты несешь со сцены добро, то это не грех. Я помню свой концерт. Я вышла на Пикадили, где я его пригласила, во-первых, получила сначала благословение. И весь концерт я только смотрела глазами, искала, где он. И когда я его нашла, потом вдруг я его потеряла в какой-то момент естественно. И я подумала, что ему не понравилось и он ушел. Большего переживания я, наверное, не испытывала на сцене никогда. Но после концерта все было хорошо. Я не хочу говорить, что он мне говорил. Он мне сказал массу хорошего. Поэтому вот нести добро это обязательное условие человека, который вышел на сцену.

К. ЛАРИНА: Ну, Вы знаете, я понимаю, о чем Вы говорите. Но я думаю, что это декларирует любой артист, который на сцену выходит. Кто-нибудь Вам скажем, что я желаю зла этому миру, поэтому я несу отрицательную энергию. Все говорят о том, что я несу свет, я несу добро. Другой вопрос, что у каждого на самом деле за душой. Какую энергию все-таки он отдает в этот зал.

Л. ВАЙКУЛЕ: Вы понимаете, когда Вы становитесь популярным, Ваша ответственность совсем другая. В этом дело еще. Это не значит, что не петь матерные песни со сцены. Хотя в институте мне говорили, что это сакральные слова, и там еще можно поспорить насчет этих матерных слов. Потом это не значит глубокий вырез. Хотя, если он не обязателен, то я считаю, что действительно вот чувство меры я бы пожелала каждому певцу. Потому что действительно есть смысл подумать о том, о чем ты поешь, чтобы не обязательно оголять свой зад. Если ты поешь о чем-нибудь серьезном. Потому что когда мне говорят: Лайма, ну почему ж ты там закрытая такая. Я обычно говорю: я хочу, чтобы смотрели мне в глаза. Поэтому то же самое на сцене. И поэтому, может быть, я так волновалась насчет Пикадили. Потому что я выходила в комбинашке и раскрытая. Я помню, как Алла Сигалова, перед выходом я все же еще закрылась, потому что это была натуральная комбинашка. И комбинация на мне. Она говорит: открывайся. И долго тебе осталось. Раз и раскрыла мне перед самым выходом. Я была в шоке. Но я вышла, но это было нужно для номера. Это было нужно для того, чтобы донести полностью смысл этой песни. И постановки.

К. ЛАРИНА: Конечно, смысл, образ.

Л. ВАЙКУЛЕ: Это разные вещи. А, например, когда я смотрю по телевидению какое-то интервью, и люди говорят о серьезных вещах, и обязательно декольте. И у человека, который берет интервью, и у человека, который говорит, то мне кажется, что они просто все сошли с ума. Потому что говорить о горе там какого-то больного ребенка, не обязательно совсем оголяться для этого, понимаете. Вот это для меня шок. Вот это то, о чем мы, с чего вопрос Ваш возник. Добро – это растяжимое. Дело не в том, что просто я несу добро, Вам спою песню добрую. Я пела песни недобрые. Но я для чего-то это пела. И вот понимать, в чем ты, что ты говоришь, для чего, вот это имеется в виду. Ну, может, слишком я завернула сложно.

К. ЛАРИНА: Нет, все правильно Вы говорите. И про цели все говорите. Это очень чувствуется на самом деле, здесь объяснять то мало что нужно нормальному человеку, который видит прекрасно. Ведь Вы знаете это прекрасно, лучше, чем кто-либо, что сцена, она просвечивает человека. Как бы это не было банально. Все равно это сразу видно, во имя чего человек на эту сцену выходит. И когда мы опят же говорили про этих молодых сиюминутных детишек…

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, молодых и пожилых, не важно.

К. ЛАРИНА: Нет, я имею в виду, которые ничего не умея, очень быстро получают свой успех, очень быстро пробегут там по своим концертам, заработают свои деньги, может быть, у них и цели такие.

Л. ВАЙКУЛЕ: Они так много не заработают…

К. ЛАРИНА: Они прекрасно, наверное, тоже понимают, многие из них, что это очень кратковременно. На жизнь они не заглядывают вперед. У них другая стратегия.

Л. ВАЙКУЛЕ: Надеюсь, что продюсеры им об этом говорят.

К. ЛАРИНА: Они предупреждают об этом.

Л. ВАЙКУЛЕ: Потому что в принципе загадывать далеко то… мне как раз совсем недавно пожелали, чтобы я побольше жила сегодняшним днем, а не так сильно переживала обо всем справа, лева, впереди, сзади.

К. ЛАРИНА: Вы книгу написали?

Л. ВАЙКУЛЕ: Нет, нет, я не могу…

К. ЛАРИНА: Пора.

Л. ВАЙКУЛЕ: Я не могу отваживаться, потому что у меня все время такое чувство, кто я такая, почему я должна, почему кто-то должен читать мои суждения. Немножко неудобно.

К. ЛАРИНА: Ну, а как даже сегодняшний эфир у нас такой ностальгический получился. Это “Юрас перле” – это уже какой-то образ целый сегодняшнего эфира.

Л. ВАЙКУЛЕ: Ну, кто я такая, есть люди, мне кажется, много умнее, интереснее. Если я бы писала бы книгу, я должна сказать слишком много откровенного. И я пока не могу это сказать, пока живы все мои родные. Потому что это слишком жестко. И я не хочу их, может быть, портить им настроение.

К. ЛАРИНА: Травмировать.

Л. ВАЙКУЛЕ: А писать просто: тот сказал мне это, этот это сказал мне, это меня вообще не волнует. И моя бы книга, может быть, была бы, только как какой-то учебник для молодых, чтобы они, может быть, прочли и знали, что может быть и так. И, может быть, самые плохие Ваши поступки, они не потому, что Вы такой плохой человек, а потому что Вы в этот момент сделали то, что Вы считали в этот момент самым лучшим выбором. Понимаете, люди иногда делают какие-то поступки, и потом очень сильно переживают. Это нормально. И надо переживать. Но, может быть, в том возрасте это было лучшее, что Вы могли предпринять. Понимаете. Поэтому, может быть, можно многое простить, и надо прощать.

К. ЛАРИНА: Ну, вот на этом мы, наверное, завершим нашу сегодняшнюю встречу. У нас тут песня стоит, давайте, мы закончим. Лайма Вайкуле у нас в гостях. Спасибо огромное за то, что нашли для нас время, для наших слушателей. Всем сегодня было хорошо. Я это чувствую.

Л. ВАЙКУЛЕ: Спасибо.

К. ЛАРИНА: Надеюсь, что и Ваша энергия немножечко так подправилась. Аура…

Л. ВАЙКУЛЕ: Да, я желаю всем хорошего настроения. Поверьте, это очень важно.

К. ЛАРИНА: Спасибо большое.